Светлана Маляскова: "По вине дочери я стала бомжом!"

Из-за материнской любви я лишилась родного дома

 

Всю жизнь я проработала на нескольких работах, двух дочерей растила одна, поэтому приходилось крутится. Построила кооперативную квартиру, где жила вместе со своей семьей: дочкой Аллой и маленькой внучкой. А в 2003 году мы с дочерью, которая в то время работала в одном из владимирских агентствах недвижимости, решили улучшить свои жилищные условия и забронировали через ее агентство трехкомнатную квартиру в строящемся доме. Когда дом достроили, мы дружной, как мне тогда казалось, семьей, стали жить там.

Работая на трех работах и уже находясь на пенсии, я экономила на всем и потихоньку выплачивала ипотеку. И вот в 2006 году, когда осталось заплатить совсем немного - 200 тысяч рублей, моя дочь, ссылаясь на мой возраст, предложила мне оформить ипотеку и собственность на нее, с тем условием, что я буду жить в этой квартире до конца своих дней. И я, естественно, как любящая мать согласилась.

Разлад в наши с дочерью отношения пришел неожиданно. Весной 2010 года она познакомилась по интернету с мужчиной, и 8 июля вышла за него замуж. Не то, чтобы я была против свадьбы, просто мне казалось странным такое скоропалительное развитие событий. Один раз я сказала дочери, что, может, этому мужчине просто приглянулось наше имущество, ведь у нас трехкомнатная квартира, небольшой дом в деревне, а у дочери есть хоть и старенькая, но своя машина. Но дочь лишь огрызнулась и к моим советам не прислушалась.

Так мы и стали жить вчетвером. Сначала все шло не плохо, но потом я стала замечать, что зять придирается ко мне по пустякам, хотя я всегда старалась не вмешиваться в их жизнь. Потом стало хуже — зять уже не стеснялся в выражениях, оскорблял и обзывал меня. Мне было обидно. Задевало и то, что дочь ни разу не заступилась за меня, но ради внучки я терпела. Ситуация обострилась весной 2011 года. Еще на 8 марта мы обменивались подарками, а уже в конце месяца мы полностью разделились. Внучке они и вовсе запретили общаться со мной, наказывали ее, если она по привычке обращалась к бабушке.

1 сентября я хотела проводить внучку на ее первую школьную линейку, но мне не разрешили и это. А уже через несколько дней зять в буквальном смысле выбросил мои вещи на лестничную площадку. От соседей я вызвала полицию, но поскольку собственницей квартиры я уже давно не была, они ничего не смогли сделать.

 

Три дня я жила в сторожевой каморке школы, в которой работаю. Потом меня забрали родственники. Я начала судиться с дочерью. В конечном счете суд заставил ее выдать мне ключи, но жить там я уже не могла — боялась. Теперь дочь снимает мне квартиру. Начав суд за право выплаты мне доли от квартиры, я узнала, что срок подачи искового заявления всего 3 года, а значит перспектив на получение доли у меня никаких. Кроме, всего прочего госпошлина за суд по вопросу недвижимости 60 тысяч рублей, поэтому я каждый месяц с замиранием сердца жду, оплатит она аренду за съем или нет, ведь сама я этого сделать не смогу — не позволят финансы. Вот так, положившись на совесть родной дочери, в 65 лет я и стала самым настоящим бомжом.