Галина Бондарева, жительница блокадного Ленинграда

Интервью за 60 секунд

 

Про начало войны

Я родилась в Ленинграде. Отец был рабочим на заводе, а мама воспитательницей в детском саду. Когда началась война, мне было 7 лет. Мы собирались уехать на дачу. Я ждала маму в песочнице возле дома. По радио со столба что-то объявили, вокруг него тут же собрались взрослые, которые начали кричать «Война!». Через некоторое время отец ушел на фронт — больше я его не видела, он пропал без вести.

 

Про бомбежки

Я помню этот ужасный рев немецких самолетов. Нам объявляли по радио о воздушной тревоге. Сначала мы все спускались в бомбоубежище, но потом обессилили и перестали туда ходить — людям стало все равно, умрут они от взрыва или от голода. Но на чердаке нашего дома было организовано дежурство — взрослые тушили песком зажигательные бомбы. Один раз рядом с нашим домом упал фугас, но он не взорвался, а то бы мы все погибли.

 

Про зиму

Это была самая суровая зима - снег, температура -40. Квартиру проморозило, на стенах комнат слой инея. Мы с соседями перебрались на кухню, где установили кровати и «буржуйку». По началу дрова откуда-то приносили, потом ломали мебель и топили ею печь. Мы не вылезали из-под одеял.

 

Про голод

Мы ели все, что можно было съесть: продукты, которые получали по карточкам; черную карамель вместе с землей и асфальтом, которая растеклась по улице при пожаре на Бадаевских продовольственных складах; гнилые листья и кочерыжки от капусты; дуранду (жмых, корм для скота); столярный клей, из которого мама варила кисель. Люди были рахитиками, сил ни у кого не было.

 

Про немецкий юмор

Первое время по карточкам давали чечевицу. Немцы раскидывали листовки над городом: «Чечевицу доедите — Ленинград сдадите».

 

Про смерть

Зима 41-го унесла много жизней. Люди умирали повсюду — человек мог везти на санках труп, упасть и умереть. Трупы были повсюду — в квартирах, на лестницах, на улицах. По домам ходили дружинники, которые забирали умерших и помогали живым. У нас первым умер сын тети Тани, следующей была моя мама. Она скончалась в апреле, в день, когда дружинники забрали в распределитель моего брата. Ее завернули в простыню. Мамина подруга увезла ее — я не знаю куда.

 

Про спасение

В приемнике-распределителе я провела несколько месяцев, до лета. А потом нас на баржах под обстрелом и бомбежками переправили на другой берег Ладожского озера. Военные перевезли нас в село Красное Ярославской области, где нас разместили на летней даче помещика. Война до туда не добралась.

 

Про самую вкусную еду

Помню перловую кашу, которой нас накормили военные на другой стороне Ладожского озера. Ничего вкуснее не ела.

 

Про жизнь

Нам пророчили, что мы проживем всего до 16 лет, но мне уже 77. После окончания института меня направили на работу во Владимир. Личная жизнь у меня не сложилась. Сейчас занимаюсь общественной деятельностью.

 

Про дату

27 января 1944 года советские войска полностью сняли длившуюся 900 дней блокаду Ленинграда. Сейчас это День воинской славы России.

 

За 60 секунд

Успею выпить чашку чая