«Я ведь не умру?!». Эти слова фельдшеры скорой сейчас слышат чаще всего

Во Владимире тяжелые пациенты с COVID-19 ждут госпитализации в карете скорой помощи по 2 часа

Елена Малышева, фельдшер владимирской станции скорой помощи, рассказала нашей редакции о том, в какой ситуации сейчас оказался наш город из-за второй волны пандемии коронавируса.

Елену многие наши читатели помнят по весенней ситуации с невыплатой медикам денег от президента Путина. Сейчас она откровенно рассказывает о том, как работает служба скорой помощи и насколько серьезно обстоят дела с местами в больницах.

Мы продолжаем работать в условиях острой нехватки бригад скорой помощи. По нормативу для города с населением 350 000 положено иметь 35-36 бригад. У нас на весь город включая близлежащие районы — 10-12 машин. Все бригады задействованы для оказания помощи пациентам с подозрением на коронавирус.

Количество вызовов на одну бригаду зависит от того, сколько времени мы проводим с одним пациентом. Например, раньше бригада могла выехать на 25 вызовов за сутки. Сейчас всё иначе. Если пациент тяжелый, его нужно сначала стабилизировать. Это занимает около часа. Затем мы отвозим его на КТ, еще около получаса ждем результаты исследования.

А затем — самое интересное. Приказы о маршрутизации у нас теперь не действуют. По каждому больному мы отзваниваемся старшему врачу смены. Для оформления пациента в стационар он собирают всю информацию о больном: пол, возраст, когда заболел, брались ли у него мазки, обращался ли он к терапевту в поликлинику, чем лечился, каков процент поражения легких по результатам КТ, уровень насыщенности крови кислородом (сатурации), артериальное давление. А потом мы ждем, когда старший врач смены договрится с какой-нибудь больницей, которая согласится принять нашего пациента. Мы ждем, ждем, очень долго ждем. Бывает, по 2 часа. И все это время пациент находится у нас в машине, мы — вместе с ним, ведь выйти никуда не можем. Мы в средствах индивидуальной защиты, и представляем угрозу для окружающих.

Честно говоря, это ожидание напрягает больше всего. Мы слышим, что вызовы копятся, а мы не можем ехать к людям. Мы сидим и ждем.

После того, как старший врач отыщет для нашего больного места — а лично у меня это теперь чаще всего больницы в Вязниках или Карабаново, мы мчим туда.

У меня была недавно одна смена, где за 12 часов работы я выехала всего на два вызова... Это были два тяжёлых пациента с поражением лёгких в 50-60 процентов. Каждого мы госпитализировали в Карабаново.

Пациентам очень страшно. Мне кажется, на вызовах нас скоро начнут убивать. Люди в полнейшей панике. Очень много истерии! Могут даже обматерить. От пациентов звучит один и тот же вопрос: «Я ведь не умру?!» Люди так напуганы! Бывает, у некоторых поднимется температура до 37, и они сразу звонят в скорую. Надеются, что мы приедем и возьмем у них мазок из носа или ротоглотки. Приезжая на вызов, мы иногда тратим час, чтобы объяснить человеку, что мы не берем анализы.

Был случай у оной из наших бригад, когда они подъехали к ковидному госпиталю в Юрьевце. Больного не то что не приняли, охрана даже не пропустила карету скорой медпомощи на территорию, обосновывая это ем, что не было мест. Благо этого пациента госпитализировали в другую больницу, но, по-моему, это перебор. Я понимаю, что больницы не резиновые. Но почему пациенты и мы, обычные рядовые фельдшеры должны страдать. Мне кажется - это головная боль департамента здравоохранения, но никак не наша!

Везде говорят, что у нас достаточно койко-мест, но мы-то знаем, что это не так. Больницы переполнены все! С октября у нас идет война с врачами приемных, со старшими врачами и со всеми, с кем только можно. И главными мячиками для пинания оказываемся мы, врач и скорой: не туда повезли, поздно привезли, такие глупые, не знаем, что делать. А мы просто работаем по приказу. Просто ждем, когда это все это закончится.